Павел Геннадиевич, расскажите, пожалуйста, о том, как развивалась Ваша дипломатическая карьера до приезда в ОАЭ?

Я родился в Москве 11 декабря 1956 года. Окончил среднюю школу при посольстве СССР на Кубе – мои родители были дипломатами. Служил в армии с 1975 по 1977 год, и, уволившись в запас, поступил в МГИМО на восточное отделение факультета международных отношений, который успешно окончил в 1983 году.

В январе 1984 года я уехал в Иорданию, где работал до апреля 1988 года. С сентября 1988 года – в МИД в должности атташе стран Ближнего Востока и Северной Африки. В период с 1990 по 1991 год работал в специальной группе МИД СССР по подготовке Мадридской мирной конференции по ближневосточному урегулированию, в которой затем принял участие. В ноябре 1991 года я уехал вторым секретарем посольства СССР в Бейруте, и проработал в Ливане до апреля 1996 года.

Потом в 1996-1998 г.г. занимал должность первого секретаря Департамента Ближнего Востока и Северной Африки в МИД РФ. В сентябре 1998 года перешел советником в Четвертый Департамент стран СНГ (Грузия, Армения и Азербайджан), в качестве помощника директора Департамента. Меня туда пригласил бывший посол России в ОАЭ О. М. Дерковский, которого я хорошо знаю. Мы с ним много работали до этого, когда готовили Мадридскую конференцию.

В августе 1999 года я уехал в Каир, где был советником – руководителем группы двусторонних отношений и внутренней политики. Там я проработал до августа 2002 года. Потом вернулся в Москву и был старшим советником Генерального Секретариата МИД РФ в Отделе координации и Коллегии. В январе 2006 приехал в ОАЭ, сначала старшим советником Посольства РФ, а с апреля 2007 года – советником-посланником.

Какая из стран, в которых Вам удалось поработать, оставила наиболее заметный след в Вашей жизни или запомнилась больше всего? Какое место Вы отведете ОАЭ в этом списке?

Трудно сказать. Я был в Эмиратах в 1988 году, потому что тогдашний посол СССР в ОАЭ Александр Иванович Зинчук был по совместительству еще и послом в Султанате Оман. Мы в феврале 1988 года приезжали на церемонию открытия посольства СССР в Маскате. Я сопровождал Александра Ивановича в этой поездке. И после этого я впервые оказался в Дубае и в Абу-Даби, откуда мы и улетали обратно в Амман. В Абу-Даби тогда располагался офис «Аэрофлота». А жили мы в гостинице «Хилтон-Резиденс», которая до сих пор стоит на набережной эмиратской столицы. Конечно, Дубай тогда был другим. И Эмираты были совсем другими.

Вообще, все арабисты с большой любовью относятся к арабским странам с их богатой и давней историей, собственным неповторимым культурным колоритом. Я в этом плане счастливый человек. В моем послужном списке – Иордания, Ливан, Египет.… Из Ливана мы часто ездили в Сирию, и я хорошо представляю себе также и эту страну. В 1967 г. мой отец работал в Тунисе, где я был с ним, что в значительной степени повлияло на мой выбор в пользу арабской специализации.

Опыт моего общения со странами Персидского залива, даже тогда в 1988 году, был своеобразным. Нас встречали коллеги из посольства, и когда везли из Дубая в Абу-Даби, я их все время спрашивал: «Где здесь местные жители?». Мне отвечали: «Ну, вот погоди, сейчас Mercedes проедет с золотым номером, это и будет кто-то из местных шейхов». Вот эта некая размытость, то есть отсутствие чего-то своего собственного, арабского, в ОАЭ очень ощущается. Как будто ты живешь то ли среди индийцев, то ли среди пакистанцев. После долгого общения с другими арабами, это совершенно ново для тебя. Надо сказать, что на начальном этапе даже чуждо, так как здесь совершенно другое национальное сознание, другая культура. Для человека, хорошо знающего арабов вообще, хоть все они абсолютно разные, и однозначно сравнивать их нельзя, это очевидно. Этой некой национальной идентификации в значительной степени не хватает в ОАЭ. Нам даже общаться с эмиратцами в основном приходится только на официальном уровне. В обычной жизни мы с ними практически не пересекаемся, даже видим их редко. Они живут своим, очень закрытым кругом. То есть, кто они на самом деле, нам очень сложно понять и представить.

Естественно, по прошествии какого-то определенного времени, этот дискомфорт проходит. Но для меня Эмираты – это что-то совершенно другое. Нельзя сказать, хуже или лучше. Просто, на эту страну нужно смотреть совершенно с иной точки зрения, познавать ее, понимать.

А русскоговорящая община здесь тоже отличается от других арабских стран?

Естественно. Ну, во-первых, во времена Советского Союза просто не существовало русских или русскоязычных диаспор или общин, проживающих в арабском регионе. Я не беру в расчет потомков «белой эмиграции», которых в Тунисе или Ливане остались единицы. Были отдельные группы, представленные женами арабских граждан, обучавшихся в свое время в СССР. Были ассоциации выпускников наших вузов, состоящие из граждан соответствующих арабских стран. Были сильные и многочисленные национальные общины, к примеру, черкесская в Иордании, представители которой поддерживали достаточно плотные связи через Посольство со своей исторической родиной.

После 1991 г. ситуация кардинально изменилась. Все получили возможность свободно выезжать за рубеж. Какие-то страны оказались притягательными в силу тех или иных причин для бывших граждан СССР, там, соответственно, сложились русскоязычные общины. Отсюда и понятие соотечественники, которое появилось в середине 90-х годов.

Эмираты – это отдельная история. Подавляющая часть проживающей здесь русскоговорящей колонии формально не попадает под категорию соотечественников, поскольку большинство находящихся здесь продолжают оставаться гражданами России, работая здесь по контракту, не имея эмиратского гражданства и даже статуса ПМЖ. Соответственно и взаимоотношения с ними у Посольства не похожи на те, что имеют место в других странах, в том числе и арабских. И экономическая ситуация в ОАЭ совсем другая, привлекающая сюда множество людей на работу. Они здесь оседают, заводят семьи, открывают свои компании и так далее. Ни в Саудовской Аравии, ни на Бахрейне, ни в Кувейте, ни в Катаре ничего подобного нет. Поэтому Эмираты – своего рода феномен среди арабских стран.

Коль уж мы заговорили о соотечественниках, как и когда появилась инициатива создания в ОАЭ Координационного совета по их поддержке?

Все пошло со Второго Всемирного Конгресса соотечественников в ноябре 2006 года. Дело в том, что наш Посол – Андрей Михайлович Захаров – предложил направить на Конгресс кого-то из представителей русскоязычных СМИ в ОАЭ. Наш выбор пал на журнал «Русские Эмираты». Сначала планировали командировать Ирину Иванову, но в итоге поехал Сергей Токарев. Ну, а затем ОАЭ включили в список МИД по работе с соотечественниками. Рекомендовали нам инициировать создание Совета и так далее. Таким образом, наши эмиратские соотечественники оказались вовлеченными в целевую государственную программу по их поддержке.

Печально, правда, то, что мы до сих пор не можем доподлинно установить, сколько же точно наших соотечественников проживает в Эмиратах. Причина достаточно банальна – местная сторона, несмотря на все наши запросы, такой информации нам не дает. Но, тем не менее, первая страновая конференция соотечественников в ОАЭ состоялась, Совет создан и работает. Главное, что теперь есть орган, который выступает в роли связующего звена между представленными в ОАЭ официальными российскими госструктурами (Посольство и ГК России в Дубае) и нашими соотечественниками. А это, с моей точки зрения, крайне важно.

Когда в этом году состоится вторая конференция соотечественников в ОАЭ, и какие основные вопросы планируется на ней обсудить?

Скорее всего, если мы не сдвинем сроки, конференция состоится во второй половине мая. Сначала неплохо было бы послушать отчет о проделанной работе действующего ныне Совета. Затем, видимо, состоятся выборы его нового состава, будут намечены шаги по дальнейшей активизации его деятельности. При этом, мы рассчитываем на то, что дискуссии пройдут в дружественном и конструктивном ключе, что позволит укрепить консолидирующие начала и авторитет Совета как истинно представительного органа наших соотечественников. По большому счету, год – это слишком короткий срок для того, чтобы ждать каких-то больших результатов и делать выводы, поэтому Совет следует не критиковать, а, напротив, – поощрять и поддерживать, чтобы он действовал более инициативно и уверенно.

Я сожалею, что Посольству, в силу его территориальной удаленности, довольно сложно каждодневно общаться с нашими соотечественниками, хотя в Дубае и северных эмиратах работает генконсульство РФ, но все же, нам хотелось бы наладить более тесный контакт с россиянами, проживающими в Эмиратах. Основной проблемой я считаю, отсутствие в составе Посольства советника по культуре, который замкнул бы на себя этот блок вопросов и более целенаправленно занимался работой с соотечественниками. Ведь это общение с нашими согражданами не сводится лишь к консульским вопросам, а подразумевает рассмотрение их нужд, многочисленных деловых и других инициатив, предложений и так далее, исходящих от представителей самой общины, которые иногда просто некому рассматривать. Штат Посольства не так уж велик.

Как Вы считаете, насколько изменились двусторонние отношения между Россией и ОАЭ за последнее время?

Я думаю, что последние три года дали колоссальный толчок развитию наших отношений с ОАЭ. Прежде всего, активизировались связи на всех уровнях. У нас налажен очень продуктивный и доверительный политический диалог с эмиратской стороной. Есть обоюдное стремление продвигать наше двустороннее взаимодействие по самым различным направлениям. Последовательно совершенствуется договорноправовая база наших отношений. Состоялся обмен визитами на самом высоком уровне, имея в виду пребывание здесь Президента России В. В. Путина в ОАЭ в сентябре 2007 года и поездку в Москву вице-президента, премьер-министра ОАЭ, правителя Дубая шейха Мухаммеда бен Рашида Аль Мактума в марте нынешнего года. То есть, процесс, как говорят, пошел. Созданы очень солидные заделы на будущее, а потому на перспективы наших двусторонних отношений мы смотрим с большим оптимизмом.

Павел Геннадиевич, если перейти от дел государственным к делам семейным, скажите, чем Вы любите заниматься в свободное время, если оно у Вас, конечно, остается?

Свободного времени обычно бывает мало, это правда. Мне очень нравится подводная охота, которая здесь запрещена, поэтому я часто плаваю и ныряю с маской и ластами. Еще одно мое увлечение – это компьютеры. Я в них очень хорошо разбираюсь, и люблю проводить время перед монитором, поскольку отчасти страдаю еще и игроманией.

У Вас никогда не возникало желания уйти из системы МИД?

Разные были ситуации в этой связи. Но в целом, сам процесс работы в системе МИД затягивает, и потом уже трудно от него как-то оторваться, хотя зачастую приходится непросто. Я знаю многих своих коллег, которые в свое время покинули МИД, и сегодня владеют серьезным собственным бизнесом. Но подавляющее большинство моих сокурсников, как и я, не изменили своему изначальному профессиональному выбору. Мой сын, правда, решил не идти по стопам отца и занимается информационными технологиями. Знаете, как у нас говорят: «Дипломатия – это искусство возможностей». Так вот я очень хочу, чтобы этих возможностей, в плане практической реализации поставленных перед нами государственных задач, у нас, дипломатов, было больше.

Спасибо за беседу, Павел Геннадиевич. Желаю Вам дальнейших успехов на дипломатическом поприще.