Беседовала: Елена Балина, страстная поклонница искусства и путешествий, ваш гид по Арабским Эмиратам

Театр начинается... Не то, чтобы с вешалки, он просто начинается. Дубай сложно было назвать театральным городом, хотя бы потому, что даже само здание театра появилось относительно недавно. А уж о полноценных спектаклях и говорить не приходится – редкое событие, заслуживающее пристального внимания. Поэтому второй, за нынешний год, спектакль на русском языке – это уже не случайность, это начинающая вырисовываться закономерность!

Независимый Театральный Проект, о котором мы узнали благодаря группе компаний Stars Dome, привез на подмостки театра «Мадинат» комедию положений Марка Камолетти «Боинг, Боинг». Хорошим рекламным ходом стало то, что зрителям заранее сообщили об участии в спектакле героев телесериала «Саша + Маша» Елены Бирюковой и Георгия Дронова, но остальные участники звездной труппы порадовали своим творчеством ничуть не меньше. Неудивительно, что все два дня гастрольных выступлений НТП зал был заполнен «под завязку». Непростые кризисные времена, напряженный курс на выживание и постоянное балансирование на грани срыва настолько утомили резидентов, что подобная отдушина была им просто необходима. И артисты угадали с репертуаром – именно «улётная» комедия случилась как нельзя кстати!

Уже с первых реплик артистов, взрывы хохота сотрясали зал театра, зрители аплодисментами приветствовали появление каждого нового персонажа. Текст «Боинга» в считанные дни разошелся на цитаты.

Всего два вечера актеры радовали нас великолепной сыгранностью, нарочито забавными акцентами и неповторимыми индивидуальными голосовыми интонациями. Из-за плотного графика актеров и катастрофически ограниченного времени журналистам, удалось устроить блиц-интервью прямо на ступеньках сцены с некоторыми из участников антрепризы.

Позвольте поприветствовать вас на земле эмиратской и поздравить с великолепным выступлением на дубайской сцене! Два дня вы «держали» зал, это было легко?

Георгий Дронов: Спросите, как нам удаётся «держать» зал на протяжении шестого театрального сезона! 

Спрашиваю…

Марина Дюжева: Погружаемся в ситуацию каждый раз, есть начало истории, развитие.

Георгий Дронов: Есть у нас свои секреты, ноу-хау этого спектакля.

Спектакль «Боинг, Боинг» был сегодня показан в 170-й раз, что вас удерживает в нём?

Елена Морозова: Меня в этот спектакль привел режиссёр Сергей Алдонин, умеющий постоянно удивлять тем, что он очень «разноцветный» человек: иногда может увлечься одним, потом вовлекает тебя во что-то совершенно иное, или вдруг получаешь от него sms с каким-нибудь текстом, типа, «я люблю тебя, ты совершенносошедшаясума» – в одно слово, и ты будешь долго в этом разбираться. Иногда он может тебя встретить с книжкой Канта подмышкой и вообще не общаться. Это отдельный мир, и он меня вновь привел к Эльшану Мамедову. А любовь к Эльшану у меня началась давным-давно, ещё со спектакля «Миллионерша» . И удерживает меня тоже любовь – к моим партнерам, и к тому, что у нас происходит на сцене. Потому что у нас на сцене происходят всё время какие-то новые истории. Мы сейчас поедем в отель, кто-то выпьет шампанского, кто-то выпьет «Мартини», но разговаривать мы будем о сегодняшнем спектакле.

За эти два вечера на сцене тоже происходили какие-то новые истории, были импровизации?

Елена Морозова: Да, были, и мне есть, что сказать своим партнёрам. Положительного или отрицательного?

Елена Морозова: Вы знаете, оценок я лично не даю, я просто вижу, что происходит, а потом мы уже вместе обсуждаем тему и делаем вывод: нужно нам это или не нужно, будет ли это интересно зрителю, лишняя ли информация, обогащает она действо или утяжеляет.

Можно ли считать телефонную фразу в финале спектакля о стюардессе-индианке импровизацией, основанной на натуралистических наблюдениях уже здесь, на месте?

Георгий Дронов: Была живая реакция зала (смеётся), я думаю, что это особенности данной страны.

Елена Морозова: Дело в том, что это возбуждает весь мир. Не только в Арабских Эмиратах возникает подобная реакция зала. Главное же – фантазия, театр дает возможность зрителю фантазировать. Кстати, у нас были измышления насчет этого момента, думали, не поменять ли. На самом деле, это оригинал французского текста – индуска с красной точкой на лбу.

Насколько адаптирован первоначальный текст автора для русскоязычного зрителя? Мы узнавали определённые фразы и пионерское приветствие, явно, это не из оригинала. Вы видели французскую версию, она отличается от русифицированной? Или теперь уже спектакль живёт своей жизнью, и вы не возвращаетесь, так сказать, к первоисточнику?

Елена Морозова: Когда мы читали пьесу, с большим сожалением обнаружили, что в ней очень много каких-то шуток, которые мы не понимали. Наш продюсер Эльшан, сам переводчик, объяснил, что помимо устаревших шуток (а текст был написан о приключениях ловеласа в 1960-х годах), есть и определенная игра слов, которая тоже будет непонятна нашему зрителю, поэтому формат «подгонялся» именно под нас и современную нам публику. И мы пытались внести свою лепту: пробовали то один вариант, то другой. От того, что у нас был весь репетиционный процесс построен на импровизациях, от того, что кто-то что-то приносил, предлагал, и появилось то, что до сих пор осталось в спектакле.

А смена состава в антрепризе заставляет «не замыливаться» эмоции?

Елена Морозова: Смена состава здесь не при чём. Если начнут замыливаться эмоции, то людям нечего делать на сцене. У нас начинается «разбор полётов» между собой, по поводу того, что «эта находка была хорошая, а вот это надо убрать, потому что затягивает, а вот это просто пошло» порой, мы обижаемся друг на друга, но потом эмоции гаснут, и восстанавливается трезвый взгляд на ситуацию. Спектакль живёт, он живой организм. Если мы перестанем к нему относиться, как к живому существу, которое растет, тогда нужно будет просто прекратить его играть. Например, в Париже «Боинг, Боинг» уже не идёт, а в Нью-Йорке – идёт... И это неважно, что 170 раз, это точно так же, как 170 дней, ведь будь человеку 170 дней – это сколько месяцев? Это мало совсем. Точно так же спектакль дышит и переживает.

Марина Дюжева: Этот спектакль идёт в Москве при переполненных залах, люди сидят на стульях в проходах.

Да, вот и в Дубае случился аншлаг!

Марина Дюжева: Вы знаете, мы-то привыкли – 1800 зрителей, 1200, и в проходах зрители. И реакция такая, представляете, когда столько народу. Но мы быстро адаптировались, и зритель дубайский очень внимательный. По крайней мере, я лично немного боялась, что будет языковой барьер, зритель может чего-то недопонимать, люди ведь давно здесь живут.

Георгий Дронов: По большому счёту, конечно, всё равно, это для нас – экзамен.

Марина Дюжева: Конечно, экзамен!

Георгий Дронов: Потому что, есть понятие «театральные города», а есть «не театральные города». И вот публика, которая была в эти дни, она, может быть, когда-то и ходила в театры, но сейчас, я так понимаю, что в основном шли люди, которые занимаются бизнесом, и для них театр – достаточно забытое понятие, тем более, что его здесь не было, как вы говорите. Вот почему эти два спектакля были для нас определенным испытанием, мы столкнулись с тем, что нам надо было вспоминать азы, мы практически заново вспомнили для себя этот спектакль. 

Надо сказать, что экзамен вы выдержали с честью! Готовы к новым испытаниям?

Все: Да! Зовите, приедем!