«Одевайся проще, без выкрутасов, — сказал мне Майк, — мобильник и кошелек вообще оставляй дома. Мы не в ресторан идём».
Как одеваются настоящие туристы и сафаристы, я не знала, и на всякий случай полезла в Интернет справиться на предмет экипировки. После получаса поисков on-line магазинов я стала просто рассматривать картинки: мужественные любители экстремального туризма выглядели впечатляюще — стройные, поджарые как антилопы, с твердыми прямыми взглядами и упрямыми подбородками.
Я с грустью взглянула на свое отражение в зеркале: похоже, Жванецкий писал свой "облик строителя коммунизма" именно с меня.
Ровно в шесть утра глаза открылись сами собой, рука потянулась к телефону. Нет, еще никто не звонил. Вот и хорошо, буду первая.
Место сбора на заправке в Шардже у знаменитой Книжки — Book Roundabout. Знакомые говорят, что однажды, в новогоднюю ночь один русский старожил пытался покорить памятник Корану и прочитать-таки, что там написано, за что и поплатился — пару дней провёл в «обезьяннике».
В 7.15 я уже на месте. По магазинчику у заправки бродят русские туристы в майках, шортах и сланцах. Снаружи сыро, душно, пусто.
7.30. Каравана горовосходителей не видно. К 8.00 я засыпаю в машине.
В 9.00 приехал первый джип, битком набитый шумными британскими подростками. За рулем ошалевшая от ора Сандра.
Сандру я знаю уже пять лет. Ей 40 с копейками, тоща, как бродячая местная кошка, и такая же наглая. Но всегда жалеет «бедную русскую жертву тоталитарного строя», то бишь меня, и всё норовит накормить. Готовит она откровенно плохо; наверное, поэтому вся подростковая банда сразу же напала на мою корзину со съестным и вымела всё подчистую. Кажется, обедать мы будем Сандриными сэндвичами с курицей и сладкими маринованными огурцами.
К десяти часам на заправку медленно вплывают два Pajero. В первой машине Майк и Трой. Трой вертит в руках карту — и без того красное лицо его пылает от напряжения — он сегодня штурман в головной машине, и ему обязательно надо довезти нас до места, не заплутав в многочисленных дорогах и дорожках, накатанных джиперами на сафари.
Однажды Трой повез нас на пикник за 200 километров в тьмутаракань и заблудился. Здесь говорят, что все дороги ведут к морю и только одна к оманскому блокпосту, который не пропускает туристов. Туда мы и приехали к закату, проблуждав полдня в песках и камнях, голодные и злые.
Майк тычет пальцем в карту и говорит, что карты он видал в гробу, что там, куда мы едем, «не промахнешься», и что если мы ему доверимся, он привезет нас на место через час, максимум два.
Во второй машине Пит и Кевин. Жен не видно, значит мужчины очень серьёзно готовились к поездке. Видимо, опять будут играть в экстремальный гольф.
Экстремальный гольф по-ирландски очень захватывающее и высокоразвлекательное зрелище. После обеда с пивом мужики расстилают пластиковые коврики и пуляют мячи в пустыню или мелкие пресноводные водоемы — вади. Особенно эту игру любят дети и собаки.
Мы грузимся в автомобили — я забираюсь к Майку, Сандра распределяет банду по другим машинам. Просыпаюсь оттого, что сильно трясет — значит мы уже съехали с асфальтированной дороги и едем по проселку.
Я очень люблю ездить по бездорожью, в глуши, так чтобы взгляд не спотыкался на творениях рук человеческих. В этом отношении хороши поездки в сторону Аль-Айна — вдоль дороги на многие километры тянется пустыня с редкими кустиками растительности, шмыгают туда-сюда какие-то козявки, воздух тает и метёт глянцевыми разводами песок. Если отойти от машины и босиком пройтись по тёплому песку, пустыня обнимет тишиной, погладит или оглушит, отшлепает ветром на свое усмотрение.
Мне, выросшей в предгорьях Заилийского Алатау, она всегда казалась пустой и бедной. Даже казахская степь и полупустыня поражали дневной и ночной активностью обитателей. А здесь только песок, тишина и небо — огромное, прозрачное утреннее; блёклое, серовато-жёлтое полуденное и мутное, с розовой подсветкой заходящего солнца, вечернее.
Майк был моим первым проводником и учителем здесь, в ОАЭ. Завёз однажды в предгорья Хаджар на утреннюю фотосессию. Хорошие снимки получаются только у терпеливого фотографа — надо подняться до рассвета, часа в четыре утра, и топать к выбранному заранее месту, там затаиться и ждать, когда пустыня начнет просыпаться. По неопытности своей я сначала все пропускала, потом научилась засекать момент, когда из кустов вынырнет мелкая ящерица или птичка, и орала от радости как сумашедшая, распугивая живность. Майк ругался и обещал продать меня какому-нибудь племени.
Как-то чуть не умерла на месте от неожиданности, когда увидела зайца. Даже не поверила своим глазам — думала, какая-то заблудившаяся кошка. Косой был размером меньше наших, серовато-коричневый, слегка потрёпанный и облезлый.
Майк объяснил, что это настоящий заяц: они водятся в предгорьях, но здесь почти вывелись, поскольку их отстреливают на шашлык.
То же самое случилось с пустынным леопардом, которого извели на шкуры местные охотники. Говорят, особо удачливые туристы слышат на ночёвках далекий рёв этих кошек, но нам не повезло: даже следов не увидели.
Зато процветают небольшие табуны диких ослов. Любопытных, жадных до подачек и пугливых. Когда-то их предки были обычными домашними трудягами, но однажды отправились в самоволку и не вернулись.
Машина резко затормозила, сбросив меня с сиденья. Надо думать, приехали. Первой остановкой нашего путешествия были горы недалеко от вади Галила (Ghalilah?/?Litibah). Там находится «Лестница на Небеса» (Stairway To Heaven) — гора с крутым подъёмом и деревней на вершине.
Высота около 1900 метров, если не врёт путеводитель, к вершине ведёт тропа, проложенная местным племенем шиху. Трой утверждает, что там, чтобы взобраться на гору, надо договариваться с местными бедуинами, иначе они могут раскурочить машины. Мы сделали умнее: подъехали с оманской стороны — с плато Саих, которое переходит в «спрятанную долину», и долго смотрели на ненормальных туристов, лезущих по почти вертикальной стене со стороны вади Галила.
Местные источники пресной воды — вади — кажется, берутся из ниоткуда и так же в никуда исчезают. Иногда, в дождливые сезоны, воде не хватает места и она заливает все вокруг, так что можно пройти только пешком и с большой осторожностью — потоком может запросто снести и больно побить о камни.
Пикники на таких источниках очень популярны, по-этому те водоемы, что находятся вблизи от наезженных дорог, загажены до безобразия — повсюду битое стекло, мусор, остатки обедов и ужинов и (там, где есть камни) граффити. Вахиды, Мусы, Джоны, Сани и Васи корявыми разнокалиберными буквами увековечивают свои имена с завидным упорством.
Нам повезло найти несколько неистоптанных мест, где практически никого не бывает — туда трудно добраться и иногда совсем непросто найти. Знакомый рассказывал, как они с другом безуспешно колесили вокруг этих вади каждые выходные два года поряд, руководствуясь картой каталога Off Road, пока не выбрались из машины и не пошли пешком — и в 100 метрах от накатанного просёлка они случайно наткнулись на две лужицы среди камней.
Вторая группа ждала нас в оманском городке Касабе. Наудачу мы поехали в прибрежный посёлок Кхар Нажд, чтобы арендовать лодку для посещения заброшенной деревни Макадах, что на острове Джазират Макадах, где, как обещал всё тот же путеводитель, множество древних ископаемых.
К сожалению, не только русских путешественников подводит вечный «авось» — в Кхар Нажде мы нашли только небольшие рыболовецкие лодки без хозяев и абсолютно пустой пляж.
Спасло нас только то, что Али, наш гид, нанятый в Касабе, вспомнил про Кумзар.
А незабвенный «гугль» вчера вечером мне рассказал, что Кумзар когда-то был персидским форпостом, выстроенным на вершине холма вне досягаемости артиллерии. Гарнизон из 400 персидских солдат в 1624 году отчаянно защищал крепость от захвата португальцами.
Флотилия адмирала Ри Фрейре тем летом шла от Маската к Мусандаму, пытаясь захватить персид-ские форпосты вдоль побережья.
Участь осаждённых в Кумзаре была печальна — отряд из 700 португальцев вырезал всё население, независимо от пола и возраста, сжёг и разорил город и крепость. Сандра пригрозила, что если мы не найдём лодку, она поступит с нами точно так же.
Лодка, видимо, тоже испугалась, поэтому очень быстро нашлась — посрамленные мужчины всё-таки обратились за помощью к профессионалам.
В Касаб мы вернулись уже поздно вечером. Трой предложил разбить лагерь на вершине Джебел Харем, с тем, чтобы до конца оправдать звание экстремального туриста. После утомительного дня, суматохи и солнечных ударов мы упали спать, как подкошенные.
А назавтра, вновь очутившись в городской цивилизации, мы решили, что в следующий раз не будем впихивать в одну поездку столько маршрутов, и что даже дикари должны организовывать всё заранее.