Черная с золотыми подпалинами Сога, кличку которой можно перевести как «золотое украшение», птицей вылетела вслед за нами из кондиционированного помещения на открытую тренировочную площадку. Мы остановились, рассматривая барьеры, дрессировочную утварь, дорожки, а собака танцевала на песке, преданно глядя в глаза хозяину. Бежать по песку — одно, стоять на нем в жару — совсем другое дело: был майский полдень, температура воздуха поднялась до 40 градусов, верхний слой песка раскалился еще больше, градусов до 60.
Собака долго стоять не могла. Она, как балерина, изящно перебирала длинными ногами и поглядывала на Хамада, пытаясь определить его намерения. В темнокарих глазах читалось понимание, что ее «бог» рассказывает про нее. Так продолжалось в течение минуты. Воспользовавшись моментом, когда мы перенесли свое внимание на служителя, поливавшего водой песок для его уплотнения, она убежала в тень навеса на защищенную от солнца почву. Опушка лап шерстью не уберегла от жара.
Теперь собака наблюдала за нами из своего тенистого укрытия. По ее напряженному вниманию было видно, что салюки «читает» лицо хозяина. Она признает себя ослушницей и готова сорваться с места по одному движению его губ. При взгляде на нее издалека нам казалось, что вместе с заключенной между передними и задними лапами полоской земли, параллельной линии ее тела от холки до хвоста, очертания собаки составляют квадрат, вертикальные грани которого несколько больше горизонтальных. Длина ее ног составляет около 65 сантиметров, так что голова находится на уровне стола. Распластанная в беге с пущенным по ветру хвостом и вытянутой шеей, с прижатыми ушами, салюки кажется длинной и приземленной. В спокойной стойке она очень высокая и благодаря своей поджарости выглядит почти невесомой. Сога — любимица Хамада аль-Ганема.
Родной дом арабской салюки
В приемной принадлежащего ему «Центра арабской салюки» в пригороде Абу-Даби, недалеко от столичного международного аэропорта, собаки — всегда желанные гости, они здесь «дежурят». «Чтобы не отвыкали от людей», — говорит хозяин. Когда мы приехали, «на дежурстве» находился пес золотого окраса, по кличке Джарьян (араб. «бегущий»). Он встретил нас очень дружелюбно. Было непривычно, что незнакомая собака у себя дома, не угрожала лаем, опровергая присказку о том, что «всякая собака — лев на своей улице». Салюки вообще мало лают. Правда, обниматься Джарьян тоже не бросался.
Хамад, войдя в свой офис после нас, сразу вызвал Согу. Она обласкала хозяина, познакомилась с нами и забралась в «дежурное» кресло. Обе собаки свесили с кресел длинные ноги и затихли, как будто подслушивали разговор. В центре внимания был хозяин. В некоторых эпизодах поведение собак было лучше поступков людей, которые позволили себе их провоцировать. Им предлагалось взять конфеты со стола — они не соблазнились. Когда мы переместились в маленькую столовую, собаки остановились у входа в комнату. Хамад настойчиво предлагал им войти. Они не двинулись с места и порога не переступили, хотя и заметно нервничали из-за охвативших их противоречивых чувств.
По словам Хамада, салюки по своему поведению ближе к кошке, чем к собаке. Они ласковы, независимы и делают только то, что им нравится. Их умственные способности очень высоки. Отличаясь понятливостью, они легко поддаются дрессировке.
Хамад — хозяин единственного на Ближнем Востоке «Центра арабской салюки». Вышедший в отставку офицер говорит, что открыл свое заведение в интересах сохранения национального наследия, одним из которых наряду с арабскими скакунами, верблюдами и соколами, является салюки. Он строен и подтянут, с гладким лицом и волосами, черными, как перец, в которых еще нет седой соли, и бегло говорит по-английски.
Центр, созданный в 2001-м году и начавший работать в 2002-м, его частное предприятие. В нем живет несколько десятков арабских собак. Все они — «выездные». У каждой есть паспорт. На ушах закреплены микрочипы.
Хамад показал нам отдельные 16-метровые чистые комнаты с окном, водопроводным краном, местом для отдыха и кормления щенков, в которых живут «молодожены» и уже прижившие потомство брачные пары. Щенки живут вместе с родителями обычно 3-4 месяца. Потом они навсегда расстаются.
Кроме этого центра у Хамада есть на территории страны несколько псарен, в которых на конец прошлого года насчитывалось более полутора тысяч собак. «Хотите, подарю щенка», — предложил Хамад. Мы, естественно, отказались от щедрого предложения, напуганные перспективой застудить дивную, нежную собаку на российской родине. Собаковод часть приплода дарит, такую же часть продает и одну-двух собак оставляет себе. Клиенты предпочитают собак песочного цвета, но любят всех. В принципе для них приемлема любая масть, лишь бы понравился тонконогий и резвый малыш. Щенок оценивается свыше 1,000 долларов. Брачные пары Хамад тщательно подбирает для сохранения качества породы. Самок для приплода использует не больше трех раз, чтобы не мельчало потомство. Составы брачных семей меняет.
В Абу-Даби и Дубае можно видеть разных породистых псов, которых многонациональный местный «вавилон» завозит со всего света. Но салюки на улицах встретить практически невозможно. Они живут во дворцах и на виллах шейхов. Собаки, в том числе родившиеся в местном центре, есть, по словам эмиратского кинолога, во всех знатных местных семьях. Они оказывают ему покровительство и поддержку в духе восточной традиции жаловать милостью, золотом или халатом с царственного плеча поэтов, художников и особо проявивших себя подданных.
Разведение салюки — забава королевская. Хамад часто выезжает с аравийской знатью на охоту, которая обычно ведется с сентября по январь. Он бывал на охотничьих развлечениях в Пакистане и других странах с основателем государства ОАЭ, покойным президентом шейхом Заидом, охотился с королем Бахрейна. С местными шейхами в сопровождении собак выезжал в Узбекистан и Казахстан.
Собака — друг человека
Собака была первым животным, которого приручил человек. Считается, что это произошло 20,000 лет назад в азиатском регионе. В Европе же она появилась только в 6-м веке до нашей эры. Встречаются утверждения, что первым стал использовать собак для охоты один из персидских царей. Домашние собаки были уже у шумеров. Раскопки, проведенные на иракской территории, где в 7-6 тысячелетиях до нашей эры благоденствовала Шумерская империя, свидетельствуют, что представители этой самой ранней земной цивилизации пользовались услугами собак, похожих на салюки. Среди находок есть печати и гравюры, изображающие собаку, которые говорят о том, что она была одним из первых одомашненных животных.
В более поздние времена, в древнем Египте собака такого же облика, как салюки, занимала почетное место. Ее позиция была несравнимо выше положения других домашних животных. Называли ее «Эль Хор» (араб. «благородная»). Рисунки «друга человека» с пушистыми ушами, хвостом и лапами можно найти в захоронениях, относящихся к 3-му тысячелетию до нашей эры. Есть изображения фараона Тутенхамона в сопровождении собак, сцен охоты на страусов при их участии.
Салюки были излюбленными собаками египтян и получили известность как «королевские собаки». Древние египятне обожали их, поклонялись им, и, если какая-то из них погибала, объявляли траур, сбривали брови, причитали и били в гонги. Собак мумифицировали с не меньшей тщательностью, чем тела фараонов. Их хоронили с украшенными орнаментами ошейниками, на которых даже обозначались клички.
Хамад говорит, что название салюки происходит от древнего южнойеменского поселения Салюк или Салюкия, находившегося севернее Адена. Она была известна арабам этого района еще 7-8 тысяч лет назад. Хамад предполагает, что местная охотничья собака представляет собой помесь аравийской лисы с волком или шакалом. Гибрид оказался очень благородным, смышленым и дружелюбным. Он стал жить возле человека, а потом и вместе с ним. В доисламские времена салюки сопровождали в странствиях все кочевые племена. Щенки выращивались на гаремных половинах, а взрослые собаки сопровождали хозяев. Из домашних животных только им разрешалось входить в палатки и дворцы.
Европейские кинологи считают, что на самых древних рисунках собак, относящихся к 5-му тысячелетию до нашей эры, изображена именно салюки или, во всяком случае, ее прямые предки. Присущие ей особенности строения тела характерны для изображений, найденных на древних гончарных изделиях и в анатолийских настенных росписях, оставленных рукой человека около 6-ти тысяч лет назад. Сравнивая современных арабских собак с их древними изображениями, специалисты считают, что салюки относится к одной из наименее изменившихся в процессе эволюции собачьих пород.
Арабскую гончую по стати можно сравнить с русской борзой. Хамад, кстати, знаком с русским аналогом салюки и знает даже само слово «борзая», которая, конечно, превосходит любимицу бедуинов размерами, но, по мнению Хамада, уступает ей в выносливости.
Салюки отличается невероятно острым, просто соколиным зрением и развивает в беге очень высокую скорость — до 65 км в час. Арабы утверждают, что она может догнать стремительную газель. Это достаточно видная собака, с короткой гладкой шерстью и сухим поджарым телом. Ноги салюки очень высокие, что помогает ей не тонуть в песках. Есть подвид салюки, называемый «перистым». У его представителей опушенные шерстью уши, хвост и нижние части лап. Оба вида смешиваются и одинаково популярны.
О важности роли собаки в аравийском обществе свидетельствует внимание, которое уделил ей пророк Мухаммед, высказывавший мнение ислама по поводу всех основополагающих ситуаций в жизни арабского социума его времени. «Дозволены вам блага и то, чему вы научили хищных животных, дрессируя их, как собак, которых вы учите тому, чему научил вас Аллах. Ешьте же то, что они схватят для вас, и поминайте над этим имя Аллаха», — говорится в услышанных им божественных откровениях, зафиксированных в коранической суре «Трапеза». В соответствии с преданиями, пророк запретил торговлю собаками в той части, которая может быть отнесена к категории излишеств. Мусульманину нельзя покупать собаку для красоты и развлечений, поскольку средства, используемые на баловство, лучше направить на благотворительность.
Охотничьими и пастушескими собаками провозвестник ислама торговать разрешил. При этом он сделал оговорку о том, что «черная собака — дьявол», и запретил охотиться с нею. Я спросил Хамада, действительно ли он верит в дьявольские особенности черной масти. Он посмотрел на меня как на первоклассника и совершенно убил неоспоримым, по его мнению, аргументом: «Ты же знаешь, что черная кошка — дьявол. Так же и собака». — Что тут скажешь в ответ? Тем не менее, черные собаки есть и у него. Хотя абсолютное большинство его своры имеет окрас золотистых песков пустыни. Скорее всего, выбор масти собак на Аравийском полуострове продиктован не религиозными соображениями, а природными обстоятельствами: собакам песчаного цвета не нужно таиться, в пустыне заметить их издалека практически невозможно. Обусловленность выбора масти салюки природными условиями подтверждает и наличие черных собак в ближневосточных районах, где есть вулканические пустыни темного цвета.
Современные исламские вероучители к салюки благоволят. Ей посвящена даже одна из фетв (религиозных предписаний) мечети аль-Азхар. Богословы мечети считают, что «использование собак в доме — во благо и допустимо для предотвращения зла». Тело собаки, ее слюна и пот признаются чистыми. Собака своими касаниями не оскверняет человека. Даже если она прикасалась к мусульманину во время молитвы, — ее прикосновение не отменяет молитву, молитва признается исполненной.
В исламе собака обижена тем, что початую ею дичь есть нельзя. В этом отношении она стоит ниже сокола, который не оскверняет добычи, даже расклевав ее, и мусульманин может использовать ее в пищу.
Нельзя и есть с собакой из одной посуды, но из этого правила сделано исключение, поскольку на аравийских, пустынных тропах это условие трудно соблюдать. «А как же кочевник должен был поить своих собак»? — спрашивает Хамад. — «Не мог же он возить для них специальную утварь!» Поэтому традиция разрешает использовать посуду, из которой пила или ела собака, но перед этим ее нужно промыть семь раз, в том числе один раз с песком.
Не хлебом единым…
Продолжая эту тему, нельзя не рассказать о собачьем ресторане, в котором нам было предложено провести дегустацию обеда на псарне. Хамад пригласил нас на кухню и представил шеф-повара. Тот в свою очередь познакомил с меню. Оно очень разнообразно. Единственное, к чему собак не приучают, — это к сырому мясу, видимо, чтобы не баловались пойманной дичью. Его дают очень редко, раза два в месяц в небольших количествах и только для развлечения. Собаки, по словам Хамада, его практически не едят, предпочитая «ресторанные» блюда. В их повседневный рацион входит вареная курица. Вообще вся пища — вареная, включая горох, фасоль, рис, различные крупы, зелень, приправы. Отдельные блюда заправляются медом. Винный уксус добавляется почти всегда. Хамад предложил нам попробовать дежурный собачий обед. После того как он сделал это сам, мы тоже решились. Обмениваясь мнениями, пришли к выводу, что, если бы мы не знали, что блюдо приготовлено для собак, то решили, что оно довольно оригинальное и вполне приемлемо для закуски во время принятия аперитива. Нет сомнений, что бедуин, набивший оскомину однообразной молочно-финиковой диетой, был бы восхищен вкусовой гаммой блюд собачьего ресторана.
В заключение хочется извиться перед салюки за слова «псарня», «свора» и «псиный дух». Собаки настолько хороши, ласковы и дружелюбны, что в применении к ним эти термины представляются чересчур обидными.
Виктор Лебедев
Фото: Ирина Иванова