В ноябре прошлого года в Абу-Даби впервые прошла встреча Russia Creates, целью которой стал обмен идеями и проектами талантливых, неравнодушных и творческих русскоговорящих людей. Один из ее участников – знаменитый скульптор, ювелир и художник из Бурятии Даши Намдаков, работы которого можно увидеть в музеях и частных коллекциях по всему миру. Мы побеседовали с ним о древней силе предков и том центре души, откуда приходят креативные идеи.

Беседовала Ирина Малкова

Даши, в последнее время вы часто перемещаетесь из одной страны в другую. Где сейчас проводите большую часть времени?

Даши: Да, жизнь так складывается, что приходится постоянно путешествовать. Я пять лет жил в Италии, потом около шести лет в Лондоне, где живет сейчас моя семья, но сам я в данный момент больше нахожусь в России, так как работаю над одним крупным проектом. Просто фантастика – мир стал настолько открытым, лишенным каких-либо границ, что можно жить и работать где угодно, при этом оставаясь гражданином своей страны.

Вы как-то рассказывали, что до семи лет у вас «был полноценный, богатый мир, который был насыщен всевозможными духами, животными и существами». Но когда пришлось идти в школу, вам сказали: «Теперь весь мир вмещается в белый лист бумаги, все остальное выбрось из головы. Это твое больное воображение». И ваш мир, по вашим словам, ужался до размеров этого листа…

Даши: Мне кажется, что я так и не смирился с этим, и всю жизнь борюсь за то, чтобы избавиться от этого листа, который меня ограничивает. С возрастом этот лист продолжает сужаться, причем это происходит почти у каждого человека. Слава богу, есть возможность ездить по миру, расширять границы и находить места, где все еще сохраняется эндемичность, культурная аутентичность, но таких мест не много. Один из примеров – это Катманду, а также Тибет. Благодаря тому, что в эти страны еще не пришли большие деньги, они сохранились в нетронутом виде.

Как только там появятся деньги, они построят свои Нью-Йорки и Гонконги и станут как все. Меня лично Катманду и Непал очень впечатлили. Это было давно, когда мы с Сергеем Бодровым-старшим намечали проект фильма «Монгол» про Чингисхана и искали восточные цивилизации, на которые не повлияло время (Даши выступил художником фильма и получил за свою работу премию «Ника» «За лучшую работу художника» – Примеч. ред.). Катманду, а также Индия – это параллельные миры, которые еще сохранились на нашей планете. Там, где сейчас крутятся большие деньги, эндемичности уже нет.

Эмираты, при очевидном экономическом благополучии, тоже ревностно стараются сохранить свою культуру.

Даши: Эмираты – интересная страна. Когда сюда приезжаешь, первое, что видишь, – люди сохранили свои национальные одежды. Это вызывает уважение. А сколько такого культурного богатства было бы по всему миру, если бы каждая страна сумела сохранить свое наследие, свою индивидуальность? Сколько всего интересного есть, к примеру, в Средней Азии, сколько разных национальных и культурных нюансов! Реалии сегодняшнего мира, на мой взгляд, даже страшнее, чем мы думаем. Глобализация стирает с лица земли культурные особенности народов. Все унифицируется.

Вы в своих работах как раз пытаетесь сохранить самобытность, присущую вашим предкам.

Даши: Сейчас к сожалению, даже со мной происходят разные вещи, ведь я сам – тоже продукт общества, нынешней цивилизации. Мои первые работы отражали то, что было у меня внутри. Первая выставка состоялась в Иркутске, когда мне было 33 года, я был своего рода virgin soul, мало выезжал за пределы Сибири. А потом внезапно передо мной распахнулись все двери, мир открылся мне в одночасье, меня начали приглашать на разные мероприятия, вернисажи и выставки в разных странах.

Это и правда случилось в одночасье?

Даши: Да, именно так. До 33 лет мой мир был закрытым, но после той первой выставки все резко поменялось. То есть до 7 лет у меня был один мир, после произошел первый «взрыв», когда я пошел в школу-интернат в деревне, не зная русского языка. И мой гигантский мир сжался до «белого листа», который меня сильно сковал и с которым мне было тяжело жить вплоть до взрослого состояния и даже, возможно, до сих пор. Потом мой мир изменился в 33 года, когда состоялась первая выставка, которая, по странному стечению обстоятельств, мгновенно принесла мне успех.

А как вы сами можете это объяснить?

Даши: Я и сам не очень понимаю. Мне казалось, что мое творчество будет интересно узкому кругу лиц, бурятам, монголам, людям, проживающим в сибирском регионе, в Забайкалье, которым это было близко по духу, а другим не будет интересно совсем. Сейчас, спустя много лет, я понимаю, что работы моей первой выставки отражали то внутреннее состояние, которое я тогда переживал, – оно присутствовало в каждом объекте. Это было чистое наследие моих предков, все то, что я впитал от них в детстве. И все те работы были раскуплены.

Сложно ли было принять так внезапно свалившийся успех?

Даши: По своей религии я буддист, и мой духовный учитель сказал мне слова, которые я запомнил на всю жизнь. Он сказал, что мой талант – это заслуга моих предков, в которых многие поколения копилась сила, и теперь она в концентрированном виде проявилась во мне. С тех пор я никогда не зазнавался, у меня не было головокружения от успехов, так как я осознал, что являюсь всего лишь инструментом.

Откуда к вам приходят те формы и образы существ, зачастую словно из потустороннего мира, которые вы воплощаете в своих скульптурах?

Даши: Они приходят из мира, который трудно описать привычными словами. Образы просто возникают, они живые и подвижные, и я начинаю раз за разом зарисовывать их карандашом в блокнот, который у меня всегда с собой. Причем в каждую новую страну я беру новый блокнот. Вот видите, в блокноте из Абу-Даби уже образовалось множество эскизов (Даши демонтирует блокнот, где почти на каждой странице красуется какое-то диковинное существо, поражающее своей грацией, утонченностью и удлиненностью форм, так свойственными его стилю).

Мои работы – это будто срезы моих внутренних состояний, ведь, как и любой человек, я постоянно меняюсь. Но я отчетливо осознаю, что любому художнику важно быть настоящим, не отрываться от своих корней. Любая настоящая вещь будет интересна всегда и везде. А когда ты вычисляешь настроение публики и делаешь под нее синтетический продукт, люди это сразу чувствуют.

Иногда кажется, что в наше время так много синтетических продуктов, что настоящий талант не может пробиться.

Даши: Здесь к сожалению, рецептов нет. Молодые художники часто приходят ко мне за советом, как к простому сибирскому парню, которому удалось пробиться. Но, повторюсь, рецептов тут нет, так как многие вещи происходят из нематериальных сфер. Да и невозможно, чтобы из 100 студентов все стали великими художниками. Или, даже родители хотят, чтобы дети реализовались в сфере творчества, они могут предпочесть совершенно другую профессию.

Сегодня многим художникам приходится искать направления творчества, которые приносят доход, и не так часто людям удается заработать тем, что им по-настоящему нравится делать.

Даши: В современном искусстве действительно ярко выражена тенденция, когда люди находят какую-то фишку и эксплуатируют ее до конца, чтобы быть узнаваемым и увеличивать свою значимость. Но для меня это всегда было непонятно. Мне кажется, что для художников и творцов это огромное внутреннее ограничение. Художники, наоборот, должны постоянно экспериментировать, искать новые формы, пути. Мне повезло – я занимаюсь тем, что умею и люблю. Бывает, люди годами ищут свои почерк, свой стиль. Я никогда его не искал – просто жил тем миром, который существует у меня внутри, чувствовал форму от природы. Это для меня естественное состояние.

При этом я каждый раз испытываю волнение перед новой средой, новой страной, но, с другой стороны, мне безумно интересно и любопытно ездить и изучать разные культуры. Для меня проживание в других странах сродни эксперименту, и при том, что это огромный стресс, я понимаю, что эти шаги необходимы, потому что это раздвигает границы. То, что сохранилось у меня в душе от предков, я каждый раз смешиваю с чем-то современным, будь то Италия, Англия или вот теперь Арабские Эмираты.