Долгая жизнь хороша, но если при этом ты еще и сохраняешь способность радовать взгляд, эта жизнь становится качественно лучше. Для огромной и прекрасно развитой в сегодняшнем мире beauty-индустрии техническая сторона вопроса не является проблемой. Важно другое – сама концепция красоты, каноны которой с годами меняются, а в будущем, возможно, переформатируются радикально.
Текст: Дмитрий Константинов
«Красота спасет мир», – считал Достоевский. «Красота – это страшная сила», – отмечала в свою очередь экранная героиня Фаины Раневской, подразумевая не столько контекст отдельно взятой комедии, сколь новый виток развития кинематографа в первой половине ХХ века, когда очереди за билетами выстраивались уже не из любителей экшена с паровозиком, а из поклонников Марлен Дитрих, Любови Орловой или Марики Рекк. За свою историю красота не только сделала кассу Голливуду, но и задолго до этого наполнила библиотеки, картинные галереи и музыкальные собрания богатейшим контентом. Статуи, портреты и сонеты с античных времен воспевали красоту человека, посредством этого способствуя духовному развитию всего общества в целом.
Перебирая репродукции и фотографии Моны Лизы, Рианны, Полы Раксы и Лю Ши Ши, Брэдли Купера, Рутгера Хауэра, Джеки Чана и Уилла Смита, некий абстрактно-независимый эксперт (возможно, он наконец-то прибыл к нам с другой планеты) неизбежно спросит: по какому же объединяющему принципу все эти люди считаются красивыми, где канон? Единого канона давно уже не существует, установка меняется с течением времени, когда «классику» дополняют, а порой и замещают иные факторы.
«Определение красоты постоянно меняется, – считает китайский fashion-фотограф Chenman. – Общество развивается циклами – это похоже на смену времен года». Если с технологической точки зрения эволюцию человеческой красоты можно условно разделить на доиндустриальную, индустриальную и цифровую эпохи, то с точки зрения восприятия и оценки существуют также три ярко выраженных периода: этнический, мульти-культурный, модифицируемый.
Эволюция или революция?
До эпохи великих географических открытий и последовавшего за ней взаимопроникновения культур каноны красоты формировались строго в рамках отдельных стран и континентов. В Европе маслом по холсту воспевали своих мадонн Рафаэль и Боттичелли,
в Китае тушью по шелкам рисовали луноликих принцесс Гу Кайчжи и Чжан Сюань, в Африке тоже что-то вырезали по дереву. Подсознательное восприятие людей иной расы как «чужих» притупляло интернациональное чувство прекрасного, и все индейцы казались бледнолицым «на одно лицо», как, впрочем, и наоборот.
Глобализация красоты стартовала во второй половине прошлого века благодаря кинематографу, индустрии моды и… MTV. Усилия были именно совместные, поскольку масштаб популярности Наоми Кэмпбелл до и после видеоклипа Freedom Джорджа Майкла сравнению не поддается – о ней стали грезить даже в снежной России и дело, как известно, кончилось браком с россиянином. Точно так же массовый кинопрокат раскрутил рейтинг американки китайского происхождения Люси Лью и японской фотомодели Тиаки Куриямы. Каноны красоты сегодня становятся все менее «арийскими» и все более мультикультурными. Киану Ривз и Дженнифер Лопес, Меган Фокс и Ванесса Хадженс, Элизабет Дебики и Адриана Лима (добавить по вкусу) – это лишь малая часть из списка звезд, украсивших мир сложным переплетением этнических корней.
Сама себе режиссер
Красота сегодня становится все более доступной и всеобъемлющей. Хорошо понимая, что звездные образы создаются не столько за счет исходных данных, сколько усилиями целой армии фотографов, стилистов и визажистов, человечество с появлением сэлфи-культуры воспрянуло духом и теперь смело выкладывает в сеть собственное beauty-творчество. Иногда получается очень даже неплохо: интуитивно найденный удачный ракурс, умело наложенный макияж. Существует у же немало примеров, когда блогеры благодаря своим сессиям и рейтингам становятся ведущими телепередач, а там и до большого экрана недалеко. «Инстаграм – это сейчас набирающий силу новый мощный инструмент высокой моды, своего рода портал на подиум», – заявил недавно Александр де Бетак, глава одноименного продюсерского центра Bureau Betak, организовавший свыше тысячи дефиле в Париже, Нью-Йорке, Лондоне, Токио и Шанхае.
Подобная сетевая самодеятельность не могла долго оставаться без помощи искусственного интеллекта. В последние годы в Интернете появились программные приложения (Meitu и другие), способные довести обычное сэлфи до уровня высокого искусства. Получается пока немного «анимешно», но это только начало. Искусственный интеллект, который принято корить за полное отсутствие творческого потенциала, похоже, начал совершенствоваться в этом направлении, словно художник-дебютант, нашедший наконец по-настоящему вдохновляющую натуру. Если уже сейчас видавшие виды SMM-менеджеры считают, что их айфон в полной мере способен заменить собой монтажный цех телестудии, – недалек тот день, когда эта машинка станет успешно конкурировать и со всей фабрикой грез.
Красота 3D
Бывшая долгое время сугубо этнической, ставшая сейчас мульти-культурной и в хорошем смысле слова самодеятельной, красота продолжает свое эволюционное развитие. Воспетая мастерами живописи и литературы, форсированная fashion-индустрией, она становится отдельным направлением искусства. Этой осенью Исамайя Френч, креативный консультант Tom Ford, объявила о запуске сетевой платформы Dazed Beauty, журнала и виртуальной студии, в рамках которой, в частности, будут формироваться новые каноны красоты для будущих поколений. Эту миссию 28-летняя художница, проживающая в Лондоне, считает вполне выполнимой. Отучившись на дизайнера в колледже Св. Мартина, сыграв в кино (в «ужастиках» «Одержимость Эммы Эванс» (2010) и «Наш дом» (2011)), поработав дантистом, потом beauty-редактором журнала i-D, а затем визажистом в YSL, Kenzo и Iris van Herpen, она считает, что знает о красоте все.
«До сих пор красота была слишком плоской, двухмерной, – считает Исамайя Френч. – Я хотела бы дать ей пропуск в мир 3D. Сейчас появилась возможность работать с клиентами через шлюзовой интерфейс CGI, подключая цифровых художников и творя уникальные новые образы. Думаю, это изменит традиционные стандарты красоты, как и способы ее оценки».
Судя по пилотным проектам виртуальной студии Dazed Beauty, каноны красоты в будущем грозят измениться весьма радикально. Даже наиболее яркие «дети миллениума» с их пирсингом и татуировками на фоне креатур Исамайи Френч выглядят как-то блекло и чопорно, словно клерки лондонского Сити в водоворотах бразильского карнавала. Но художница поясняет, что это скорее революционный манифест с некоторой долей британского юмора, чем полная палитра возможных образов.
«Сейчас стандарты красоты нам диктуют модные бренды, – говорит она. – Но на самом деле люди (порой комплексуя перед этими стандартами «небожителей») имеют очень разные понятия о том, что такое красота. Это глубоко личное, многое в их жизни определяющее, и для нас важно создать пространство, где экспериментальные идеи найдут оптимальное воплощение на уровне подсознания. Образ здесь создается другими инструментами, вместо помад и тональных основ мы работаем с музыкой и 3D-графикой».
Не исключено, что вслед за проектом Dazed Beauty в сети начнут формироваться и другие виртуальные студии, где каждый со временем сможет получить свой уникальный «аватар» под руководством максимально исследовавших клиентскую идентичность профессионалов. Но уже сегодня становится очевидным, что вслед за «сэлфи-революцией» в мире сделан еще один важный шаг от сакрализации красоты к ее окончательной социализации. Пока британская революционерка Исамайя Френч переходит от манифестов к визуализации клиентского подсознания, ученые-футурологи всерьез задумываются о том, как будут выглядеть люди лет через 50. В их рассуждениях пока доминируют две концепции: евроцентризм и афрофутуризм. Адепты первой теории склонны считать, что современные тенденции «оздоровления» человечества, с отказом от наиболее токсичных достижений цивилизации (ядерная и угольная энергетика, химически и генетически модифицируемая пища, алкоголь и прочие наркотики), сформируют очередной виток моды на античность, как это уже неоднократно бывало в истории. В моду войдут прямые «греческие» носы, зеленые глаза, накаченные мышцы, темный цвет волос и смуглый тон кожи, имитирующий естественный загар.
Когда технологии бионики дойдут до возможности менять внешность силой самовнушения (сегодня развитие этого направления всячески тормозит лобби пластических хирургов), подогнать себя под очередной модный стандарт станет значительно проще. Недельный запас таких «аватаров», скорее всего, будет висеть у нас в гардеробе наподобие сегодняшних платьев или костюмов. Только теперь в дополнение к туфлям, перчаткам и клатчу там будут новые лица и новые фигуры: повыше для баскетбольного матча, пониже для воскресной прогулки в спортивном электромобиле, поодухотвореннее для виртуальной экскурсии в Эрмитаж и попроще для встречи родственников с периферии галактики.
Любопытно, что сторонники концепции афрофутуризма также допускают появление в будущем у людей функций «оборотней», позволяющих не только менять человеческий облик, но и превращаться в животных (привет от Дона Хуана). Однако пока этому функционалу приписывают исключительно негативные коннотации, словно сочинители средневековых сказок. В афрофутуризме вообще значительно больше негативного и мрачного, чем в евроцентризме. Сэмюэль Дилэни, Октавия Батлер, Жан-Мишель Баския, Рене Кокс и другие писатели и художники-афрофутуристы фактически на каждой странице или холсте поминают недобрым словом белых угнетателей, сколько бы лет ни прошло с последней невольничьей сделки. Придумавший термин «афрофутуризм» американский философ и литературный критик Марк Дерри еще в 1993 году назвал такого рода творчество «спекулятивным», однако теория продолжает овладевать умами и набирать все больше поклонников. Не только у Дилэни в его «Бабеле-17», но и в советской научной фантастике (кажется, это был Всеволод Ревич) четко прослеживалась идея, что черная братва – это и есть подлинные земляне с родословной от неандертальцев, в то время как узурпировавшие власть на планете белые – всего лишь космический десант, высадившийся на гору Олимп и переженившийся на местных.
Как бы то ни было, но прогнозируемые «луки грядущего» в стиле афро-футуризма выглядят весьма импозантно и привлекательно. С темной кожей, как правило, эффектно контрастируют белые волосы и кобальтово-синие губы. В моде высокие тюрбаны, одежда и украшения в стилистике Древнего Египта. Очень много золота и крупных камней нарочито грубой огранки. Подобные образы достаточно тщательно проработаны Ханной Бичлер, художником-постановщиком «Черной пантеры», 18-го фильма «вселенной Марвел». Помимо запоминающихся персонажей, Ханна также создала для фильма утопический город Ваканду с лишенной европейского колониального влияния архитектурой (глинобитные небоскребы и бионические формы малоэтажной застройки, ползущие и перетекающие в стилистике Захи Хадид и Йорна Утзона).
Профессор Техасского университета, автор книги «Генетическая одиссея человека» доктор-генетик Спенсер Уэллс на своей недавней лекции в Нью-Йоркском университете в Абу-Даби (NYU Abu Dhabi) продемонстрировал, как будут выглядеть красавицы не столь отдаленного будущего, исходя из наблюдаемого сегодня оживленного микширования рас и геномов (на фото слева). «С начала XXI века масштабы международной миграции сильно увеличились, и эта тенденция постоянно растет. Люди перемещаются по всему миру в поисках лучших условий или новых возможностей, а современные мегаполисы превращаются в конгломераты разных национальностей и культур. Эта история записана в нашей ДНК и в ДНК наших детей – на полотне человеческого разнообразия современного глобального мира», – считает д-р Уэллс. Когда с технологиями проблем нет, а концепций развития как минимум две плюс психоделические опыты Dazed Beauty, впору подумать о нравственной стороне вопроса. Спасет ли в очередной раз этот мир красота на своем новом эволюционном витке? Станем ли мы лучше, избавившись от комплексов нетрендовой внешности и зависти к «небожителям» подиумов и экранов? Опередим ли их в творческом мастерстве, имея под рукой все более совершенные и доступные технологии? Вероятнее всего, так и будет, но тогда поголовно красивому, умному, обеспеченному и молодому человечеству срочно придется выдумывать какой-то новый фактор дифференциации. Без него цивилизационное развитие не имеет смысла, как справедливо полагал герой одного фантастического фильма.