С ГЛАВОЙ DE GRISOGONO ФАВАЗОМ ГРУОЗИ МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ ВО ВРЕМЯ ВЫСТАВКИ BASELWORLD. КАК ВСЕГДА ЭЛЕГАНТНЫЙ И НЕТОРОПЛИВЫЙ, С РОВНЫМ КАРИБСКИМ ЗАГАРОМ И МАНЕРАМИ ПОТОМСТВЕННОГО АРИСТОКРАТА, ОН БЫЛ НА РЕДКОСТЬ ОТКРОВЕННЫМ.
Беседовала Ирина Малкова
Фаваз, я вижу на вашей руке часы New Retro, которые, надо отдать должное, вам идеально подходят. Говорят, вы работали над этой моделью целых два года?
Фаваз: New Retro – одна из главных новинок de Grisogono в этом году. Я хотел создать серьезную механику, в которой бы сочетались простота и дизайн. Это совершенно новая модель, и вы не найдете ничего подобного на рынке. Я создал множество женских и мужских часов, и заметил, что все бренды смотрят только вперед и постоянно хотят удивлять усложнениями. Никто не обращает взгляд в прошлое, и нет ничего, что можно было бы назвать в прямом смысле «классическим». Поэтому я решил сделать часы из 50–60-х годов. В New Retro нет никаких усложнений – только качественный красивый механизм. Но в этих часах есть одна особенность – циферблат покрывает сапфировое стекло, закругленное по краям, а это сделать очень сложно.
Вы сами рисуете эскизы моделей?
Фаваз: Я рисую на уровне 6-летнего ребенка, но могу прорисовать мелкие детали и показать их дизайнерам. Однако сама изначальная идея всегда рождается в моей голове.
Вы начинали как глава представительства Harry Winston на Ближнем Востоке, а позже работали в Bulgari. Как вам работалось на Ближнем Востоке?
Фаваз: Это была сказка. Сначала у меня был контракт на четыре года в должности генерального директора Harry Winston в Саудовской Аравии. Тогда был бум добычи нефти, а Harry Winston был брендом номер один. Поначалу я месяц за месяцем торчал в офисе, пока постепенно не начал выходить в свет и знакомиться с нужными людьми. Надо сказать, что войти в круг саудовских королевских кланов очень сложно – они практически не пускают в свое окружение иностранцев. Но постепенно меня стали звать то на один ужин, то на другой, и я стал посещать офис довольно редко. Мои новые друзья просили меня подобрать что-то для своей мамы, для жены, что-то для детей, – мой телефон стал разрываться. Только в самые худшие дни я продавал на полмиллиона долларов, в лучшие времена шли украшения более чем за 8 миллионов. Поэтому я особенно не работал, а только крутился в нужных кругах. Круглый год светило солнце, рядом плескалось море, деньги текли рекой, меня окружали фантастические друзья. Жизнь была сумасшедшей, но я все же принял решение уехать. Мне стало страшно потерять контакт с реальностью.
Не сложно было принимать решение отказаться от такой жизни?
Фаваз: Знаете, я всегда принимаю решения эмоционально. Не важно, плохо это или хорошо, но я делаю то, что говорит мне моя интуиция. В этом весь я. Когда мне нужно нанять кого-то на работу, я даже не смотрю на его резюме. Я должен увидеть этого человека живьем, пообщаться пять минут и принять решение. Мои самые лучшие коллеги со мной уже 15 лет.
После Саудовской Аравии вас пригласили в Bulgari?
Фаваз: Да, меня позвал Джанни Булгари. Причем он нанял меня без определенной задачи. Я переехал в Женеву и просидел в его офисе два месяца, ничего не делая. Помню, Джанни сказал – ты не тот парень, который должен сидеть в магазине, просто будь со мной и мы придумаем, чем тебя занять.
Занятие вскоре нашлось, и снова началась красивая жизнь. Я ездил в Нью-Йорк, в Даллас, в Дубай, в Саудовскую Аравию, мне всегда предоставлялся большой сьют, а местная пиар-служба обеспечивала встречи с нужными людьми. Bulgari был всемирно известным брендом, и продавать было легко. Череда званых обедов, ужинов, коктейльных вечеринок – так продолжалось 8 лет. Потом брендом стали руководить Паоло и Николо – представители третьего поколения Bulgari, и они начали открывать бутики один за другим за пределами Италии. Но вскоре произошла размолвка в процессе управления, и я ушел. И оказался на улице. Около полутора лет я нигде не работал, так, иногда покупал и продавал камни.
А потом решился на открытие собственного дела. Это был 1993 год – год основания de Grisogono (Название de Grisogono было позаимствовано от фамилии матери одного из партнеров бренда, которая принадлежала к потомственному аристократическому роду маркизов. – Примеч. ред.).
И у вас не было какого-либо стратегического плана или бизнес-проекта?
Фаваз: Честно говоря, не было. Я вообще так устроен, и всегда слушаю только свое сердце.
Значит, в нашем мире возможно открыть свой бизнес, просто следуя своей интуиции?
Фаваз: Ну вот так вышло. Бизнес-стратегию я разработал только в прошлом году. А в начале я просто придумывал идеи и реализовал их. Да, вот сейчас у нашей фирмы много бизнес-планов и стратегий. Посмотрим, что из этого выйдет.
Для вас жизнь – это борьба или приключение?
Фаваз: Скорее всего, борьба. Но без вызовов жизнь скучна.
Вы знамениты своими коллекциями женских ювелирных часов Grappoli и Sugar. Чтобы придумать что-то подобное, нужна смелость. Ничего подобного раньше никто не делал.
Фаваз: Забавно, но я не придумывал ничего специально. Я как-то был в Тоскане, в большом доме с огромным количеством земли, и после обеда прогуливался в виноградниках. И вот, когда я разглядывал лозу, мне пришла идея создать подобные украшения – так появилась коллекция Grappoli. А идея коллекции Sugar пришла мне в Риме, где я сидел в кафе «Греко» на Виа Кондотти и пил свой кофе. Взяв квадратный кусочек сахара в руку, я подумал – а что, если сделать часы в форме этого кусочка? Потом уже пришла мысль раскрасить их в разные цвета – зеленый, синий, оранжевый.
Бренд de Grisogono всегда был связан с миром звезд. Насколько эти связи важны для вас?
Фаваз: Когда мы начинаем работать с кем-то из звезд, то вскоре просто становимся близкими друзьями, как, например, с Евой Мендес и Шерон Стоун. Поэтому все знаменитости – это скорее мои личные друзья. Не так давно Кара Делевинь купила у меня кулон в виде обезьянки с большим сапфиром и теперь все время с ним ходит. Она вообще немного сумасшедшая, но в хорошем смысле – молода, успешна, полна жизни, любит веселиться и за ней сложно угнаться, знаете ли. Она все время где-то путешествует.
Но вы и сами своего рода знаменитость – далеко не все ювелиры имеют такую популярность.
Фаваз: Ну, я точно не Бред Питт и не Джордж Клуни. Я ничего не делал для этого. А потом, я думаю, что сейчас в мире не так много ювелиров, которые владеют своим бизнесом. В основном брендами управляют наемные менеджеры. Мистер Гарри Винстон, мистер Бушерон и другие либо умерли либо продали свой бизнес, и теперь большие бренды принадлежат группам. А группы имеют акционеров, которые каждый год хотят видеть доход. Поэтому они нанимают людей из финансового и маркетингового мира, чтобы те управляли их компаниями. Но они не нанимают ювелиров. А моя компания, и, возможно, еще несколько в мире, управляется именно ювелирами, которые не только заинтересованы в прибыли, но еще и вкладывают душу в свои украшения. В этом большая разница. Поэтому, когда я приглашаю звезд на вечеринку в Канны или на мой день рождения, это больше мое персональное приглашение. В больших брендах главы меняются каждые три-четыре года, а я всегда здесь, уже 15 лет.
Но, надо сказать, у вас довольно привлекательная манера общения с людьми. Уверена, что многие попадают под ваше обаяние.
Фаваз: На самом деле я довольно скромный человек. Я много не говорю, так как всегда был интровертом. Мне пришлось стать почти актером, потому что в молодости из меня сложно было выдавить и слово. С возрастом и опытом я, конечно, научился говорить, но это скорее игра.
Вы как-то сказали, что настоящая роскошь кроется в деталях и в свободе. Насколько для вас важна свобода?
Фаваз: Это самое ценное, что есть в этом мире. Потому что если у вас нет свободы делать то, что вам хочется и близко сердцу, вы оказываетесь в тюрьме, и креативность пропадает. Если вам приходится идти на компромисс, то проект перестает быть вашим, как и любое ваше творение.